Водный путь к столице

Давнишнюю мечту русских о возврате выхода к Балтийскому морю осуществил Петр I. В 1703 году русские войска взяли крепость Ниеншанц на Неве, закрывавшую выход в Финский залив, а 16 мая того же года на одном из островов дельты Невы Петром I была заложена новая крепость. Этот день стал датой основания северной столицы — Санкт-Петербурга.

Новому растущему городу требовалось много строительных материалов, продуктов питания. Кратчайший путь из центра России к Петербургу проходил по Мсте. Суда шли от Волги по Тверце и Цне, впадающей в озеро Мстино — исток Мсты.

 

На этом пути опасными были мстинские пороги между Опеченским Посадом и Боровичским Рядком: на 30 верст — 42 порога. Быстрое течение проносило плоты и барки на этом участке за один час. Нередко они разбивались о подводные камни. Проводка судов по порогам поручалась особым людям — судопроходцам и спущикам, которых Петр потом назвал лоцманами. В 1703 году Яков Баранов с товарищами послал Петру I челобитную: «Живем мы, нижеписанные, на реке Мсте на Боровичских порогах. А повелено нам проводить по ней тялки и буера и казанские леса...» Они просили царя разрешить уборку опасных камней с фарватера и постройку оградительных бонов.

Петр I придавал большое значение улучшению водного пути. В январе 1703 года он поручил князьям Василию и Матвею Гагариным построить вместо волока канал между Тверцой и Цной. Сооружение было закончено в 1708 году. Справиться же с порогами было труднее.

Участник навигации 1709—1710 годов Голиков писал: «Трудность сего хода была несказанной. Вода во многих местах была не выше как на один и на полтора фута... Во многих местах надлежало прорывать песок, вынимать каменья, для поднятия воды делать плотины».

Весной 1712 года для поиска наиболее удобного места строительства плотин на Мсту были отправлены князь Гагарин, капитан-поручик Василий Корчмин и «слюзных» дел мастер Джон Перри. Им вменялось также в обязанность изыскать пути в обход порогов по рекам Уверь и Виль (ныне Вельгия).

Плотины и водохранилища помогали повысить уровень воды настолько, что по порогам могли пройти даже тяжелые барки.

Дальнейшее строительство Вышневолоцкой водной системы Петр I поручил в 1719 году предприимчивому дельцу Михаилу Сердюкову. С помощью и по проектам талантливых русских людей,   инженеров-самоучек,   подобных Якову Баранову, мастеру Карпу Родионову, Ивану Ефимову, было построено  несколько  плотин,   среди них Уверский и Березайский бейшлоты. Перестроенные позже в камне, они сохранились до сих пор.

Петр I не раз сам проходил пороги и хорошо знал опасный труд боровичских лоцманов. Он освободил их от всех податей, возложив на них круговую ответственность за сохранность грузов. По преданию, Петр I, миновав пороги, всегда требовал себе в Потерпелицах рюмку анисовки. Поэтому Потерпелицкий плес назывался еще Винным.

В начале боровичских порогов на правом берегу Мсты, против села Опеченский Рядок, была создана лоцманская слобода — Опеченский Посад. В ней размещались административные службы системы, селились плотники, ремонтировавшие и строившие барки и лодки. Отсюда суда отправлялись в рискованное плавание.

Спущики вели барки через пороги, минуя опасные места. По команде лоцмана люди управляли тяжелыми кормовым и носовым веслами. На крупных барках весла были длиной до 9 саженей, и к каждому становилось до 20 человек. Нередко из барок на плаву вываливалась, шпаклевка. В определенных местах с берега на барку прыгали «водоливы», в основном женщины и дети, ковшами и ведрами быстро выливая набравшуюся воду. А «конопатщики» ныряли под барку и затыкали щели паклей, получая гроши за работу, которая иногда заканчивалась трагически.

В отдельные годы через пороги проходило до 6,5 тысячи судов и 350 гонок. Обслуживание их требовало немало людей. Например, только лоцманов на пристани Потерпелицы в середине XVIII века было до четырехсот, в Опеченском Посаде — свыше двухсот, и, «когда нужда потребует», ближайшие деревни могли выставить еще двести.

Весной в Боровичский Рядок сходились сотни рабочих из края и соседних губерний. Всем находилась работа. Боровичский Рядок в то время становится крупным населенным пунктом со множеством торговых и питейных заведений и кустарными промыслами. 6 декабря 1750 года Сенат сделал замечание Соляной конторе за то, что она не учредила в Боровичах пункт по продаже соли, так как «село Боровичи почитается знатное». Местные купцы сами отправляли в Петербург до 500 судов с грузами в год. В 1765 году боровичский купец Иван Колобов за одну навигацию сплавил в столицу свыше 18 тысяч сосновых бревен.

Во второй половине XVIII века в Боровичском Рядке быстро развивались ремесла, торговля и судоходство. Боровичи стали местом притяжения населения всего края, и вскоре село стало одним из крупных в губернии. Однако его административное положение препятствовало дальнейшему росту производительных сил. Отсутствие местного самоуправления тормозило решение большинства вопросов, особенно связанных с отводом земельных участков и новым строительством.

Стремясь упорядочить управление и деятельность полиции, суда и аппарата по сбору различных податей, новгородский губернатор Я. Е. Сиверс выдвинул в 1764 году проект административно-территориального переустройства губернии и возведения в ранг городов ряда населенных пунктов. Сивере отмечал выгодное географическое положение Боровичеи и «ко всяким промыслам склонной нрав боровичских жителей». Учреждение города дало бы также возможность основать в нем управление порогами.

28 мая 1770 года Екатерина II подписала указ о переименовании    Боровичей, Валдая, Вышнего Волочка и Осташкова в города. В апреле 1772 года Сенат утвердил план и герб города Боровичи. Геральдмейстерская контора отразила в гербе основное занятие жителей: «Щит на двое разрезанной чертою перпендикулярною, голубое с серебром, в   первом   изображение   золотого   солнца... в серебряном поле натурального цвету окованной железом руль означает, что искусство тутошних кормщиков причиняет безопасность пловущим судам в опасных сих местах».   Застройка  улиц   планировалась   правильными кварталами вдоль и перпендикулярно реке Мсте.

24 июня 1772 года Сиверс приехал в Боровичи объявить указ и организовать «общественное самоуправление». «Санкт-Петербургские ведомости» писали, что в этот день город сверкал огнями иллюминации. Торжества сопровождались залпами артиллерийского салюта. На следующий день население расписали по гильдиям, избрали городского голову, бургомистра и ратманов.

 

В положении о новых городах жители именовались мещанами, ремесленникам предлагалось записываться в цехи, городским властям — строить школы, каменные здания.

Город стал расти быстрее. В 1786 году открылись школа водных коммуникаций, готовившая кадры для Вышневолоцкой водной системы, и больница. Через год начались занятия в малом народном училище, дававшем знания по математике и русскому языку. В нем обучался 81 человек.

Посетивший в 1782 году Боровичи новгородский губернатор Я. А. Брюс доносил Екатерине II: «Город имеет купечество довольно промышленное, почему по новому плану и построено домов 248, а каменных — 7, да для построек вновь взято мест 7».

К 1785 году уже имелось 16 каменных, 317 на каменном фундаменте и 373 деревянных дома, 3 кирпичных завода, мельница и различные кустарные мастерские по обслуживанию речного судоходства и бытовых потребностей населения. Дважды в год проходили многолюдные ярмарки.

Но в целом жизнь в Боровичах мало чем отличалась от других уездных провинциальных городов.

Полтора века Мста была кормилицей боровичан. Создание более безопасных Тихвинского и Мариинского водных путей с двусторонним движением судов на паровой тяге и открытие в 1851 году железной дороги Петербург— Москва свело на нет значение Вышневолоцкой водной системы. К 1857 году в Боровичах исчезли профессии судовых мастеров и лоцманов. Многие речники в поисках заработка ушли на Тихвинскую и Мариинскую водные системы.

В 1859 году в городе проживало 7600 человек, имелось 135 каменных и 843 деревянных дома. Рост города замедлился. Сокращались торговля, судостроение. В 1890 году по Мсте прошла последняя барка. Но река еще долго продолжала служить для сплава древесины.

Небольшое разнообразие в жизнь города вносили церковные праздники, балы в Офицерском собрании, устраиваемые слушателями академии Генерального штаба, да приезд войск для усмирения крестьянских волнений. Как писал один из идеологов народничества Н. К. Михайловский, Боровичи в то время были известны тем, что в них «колокола огромны и дьяконы басисты».

История Боровичского края тесно связана с именем великого русского полководца Александра Васильевича Суворова.

После заключения мира со Швецией в 1617 году часть русских земель оставалась под властью шведов, в том числе Корела с уездом. Ее жители — карелы, издавна связавшие свою судьбу с русским народом, не захотели оставаться под иноземным господством. Многие из них получили участки недалеко от Боровичей, на землях Дворцового приказа, и образовали село Кончанское, соседние деревни Лединку, Сергейково, Дурилово и ряд других.

В 1763 году Кончанское вместе с несколькими деревнями было куплено дворянином Василием Ивановичем Суворовым, после смерти которого земля и крепостные крестьяне по наследству перешли к его сыну Александру.

Ко времени приезда в свое имение А. В. Суврров уже был прославленным полководцем. Не желавший мириться с вводимой Павлом I муштрой и прусскими порядками в войсках, он заявил об отставке.

Александр Васильевич приехал в Кончанское 5 мая 1763 года и нашел имение в неприглядном состоянии. С первых же дней за Суворовым был установлен негласный надзор полицейских чинов. Он получал многочисленные судебные иски, чаще всего беспочвенные, но во всех случаях поддерживаемые местной властью, стремившейся выслужиться перед царем. Общая сумма «долга» Суворова «истцам» достигала в 1797 году 100 тысяч рублей.

Павел I понимал, что долго держать широкоизвестного полководца не у дел невозможно, и начал искать пути к примирению: приказал закрыть дела о денежные исках, разрешил Суворову свидания с друзьями и близкими и, наконец, вызвал его в Петербург. Но примирение не состоялось. Суворов вернулся в Кончанское.